ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА 2, Суббота, 8 мая 1954 г. № 55
Александр Казанцев
Цвет и быт
Цвет окружает нас повсюду: это цвет одежды и обуви, цвет комнаты и картин, цвет улицы и ее домов, скверов, клумб... Человек активно воздействует на окружающую его гамму цветов. Он выбирает по своему вкусу окраску комнаты, цвет гардин, абажура и ковра. Вкусы бывают разные. Но никому, например, не придет в голову сделать комнату черной. Цвет влияет на самочувствие человека, это известно уже давно. Красный цвет, например, горячий, самый активный и энергический, вызывает чувство бодрости, радости жизни. Синий — цвет неба и дали, исчезающих на горизонте гор и вечерних сумерек, — напротив, успокаивает. Говорят, что желтый цвет вызывает «благодушное» настроение. Зеленый цвет, напоминая нам траву лугов и, быть может, потому считаясь цветом «здоровым», стал символом весны и плодородия, юности и надежды.
Трудно в нескольких словах рассказать о преимуществах той или иной расцветки комнаты. Но об обдуманной окраске общественных зданий нельзя не сказать. Например, принятая раскраска больничных палат не так уж безупречна. На больных воздействие цвета сказывается особенно сильно. Стандартный белый цвет безупречен для операционных залов, где важно заметить каждую пылинку, но не наилучшим образом действует на самочувствие всех больных в палате. Это же относится и к школам. Белый цвет не так уж предпочтителен для класса. Удачно подобранная цветная окраска стен может ослабить зрительное напряжение ребят. Известны опыты, когда рациональная окраска стен рабочего помещения повышала производительность труда.
Наши архитекторы работают над созданием замечательных зданий, но почему из архитектурных ансамблей улицы или площади часто выпадает цвет? Почему дома красят во что придется, а выкрасив, порой мирятся с грязными потеками и серым налетом, которые заменяют первоначальный цвет?
В большом городе автомашина — неотъемлемая архитектурная деталь. Движущийся красочный поток делает улицу нарядной. Но как серовато-бледен поток автомашин на наших мостовых!
Превосходные «победы» почему-то красятся по преимуществу в зеленоватые, зеленовато-серые и мышиные цвета, цвета пыли... А ведь Главхимпласткраска предоставляет в распоряжение автомобилестроителей краски 37 расцветок! Какую гамму цветов можно выпустить на улицы!
Цвет наряду с гармонией форм всегда определял собой красоту. Люди хотят жить в красивом городе, на красивой улице, в красивой комнате. Люди хотят красиво одеваться.
Для того, чтобы удовлетворить это естественное желание, необходимо создать широкую гамму красителей, с помощью которых можно придать вещам любой цвет по вкусу советского человека.
* *
*
Производство красителей — это мощная и сложная отрасль индустрии. По разнообразию палитры красителей, производимых в стране, можно судить о ее химической промышленности. Как же у нас обстоит дело с красителями?
Мы в кабинете руководителя Научно-исследовательского института органических полупродуктов и красителей Министерства химической промышленности.
Проф. А. Королев рассказывает, как советские красители успешно конкурируют с зарубежными на международном рынке. Мы узнаем, что в наших лабораториях разработаны сотни марок красителей для всех нужд народного хозяйства; из них значительная часть — кубовые красители, то есть именно те, которые могут дать прочность окраски, яркость и красоту расцветки тканей. Великолепная палитра! Она пленяет своим разнообразием, игрой, яркой определенностью цветов.
Почему же, однако, вокруг себя, в быту, мы не видим всей гаммы этих красок, почему, выбирая в магазине ткань, мы нередко встречаем блеклые, расплывчатые тона, не находим оттенков, которые так щедро представлены в лаборатории?
Проф. Королев объясняет:
— Дело в том, что далеко не все красители, полученные в лаборатории, освоены в массовом производстве. Из нескольких десятков марок кубовых красителей химическая промышленность выпускает пока только двадцать. Текстильщики, однако, не используют даже и этого. Они получают в основном сернистые красители. Применяя их, можно получить только гладко окрашенные ткани в очень ограниченной гамме цветов.
Так дело обстоит с тканями. Ну, а кожевники? Они гордятся, что освоили тридцать цветов и оттенков для различных фасонов обуви. 30 видов окраски! Представим себе на минуту такую красочную витрину.
— Нет, зачем же витрину... — смущенно остановят вас.
Беда в том, что и кожевенные предприятия не получают от химической промышленности разнообразных, уже освоенных промышленностью красителей в достаточном количестве. К тому же кожевники жалуются, что поступающие в ним красители нуждаются в обогащении ассортимента.
Так что же это такое за досадное явление: и есть как будто красители и нет их?
* *
*
Недавно нам довелось быть на одном совещании; собрались работники научных институтов, создающих красители, химики, осваивающие массовое их производство, колористы предприятий, выпускающих ткани, кожу, мебель. Как всегда в таких случаях, было выслушано немало взаимных претензий.
Например, колористы Московской фабрики имени Маркова, выпускающие декоративные ткани, сетовали на то, что кубовые красители в пасте не дают необходимого качества окраски.
— Почему же пасты? — возмущался в свою очередь представитель анилинокрасочной промышленности.— Паста предназначена для печатания рисунка на тканях, а окрашивать нужно кубовыми красителями в порошке.
Мебельщики жаловались на неоднородность одних и тех же красителей. Начинаешь, допустим, красить шкаф под «серый клен», а получается «зеленый клен». Главный инженер Дербеневского завода красителей тут же парировал эти упреки, заявляя, что процесс крашения на мебельных фабриках производится кустарно, что необходимо уточнять рецептуру.
Споры, упреки, претензии!..
Как-то знакомая художница показывала нам свои рисунки тканей, которые она представляла в художественный совет. Женщины не могли сдержать восхищения. И тотчас выбраны были краски яркие и жизнерадостные, чистые, светлые, цвета неба и луга, солнца и драгоценного рубина. Художница, кисло улыбнувшись, отодвинула выбранные образцы, оставив лишь невыразительные рисунки, выдержанные, казалось бы, уже в полинявших, блеклых тонах. Оказывается, художественный совет одобрил именно эти рисунки...
Почему? Почему это бывает в практике работы художественных советов?
Иногда потому, что во главе художественных советов текстильных фабрик стоят главные инженеры, производственники, вовсе не заинтересованные в ломке производства, в преодолении новых трудностей «во имя красоты». Иногда потому, что колорист фабрики, специалист, ведающий на производстве воспроизведением цвета, ограничен в своей палитре.
Вот она перед нами! Но как она не походит на те, что мы видели в лаборатории, как бедна, бледна!.. Что нам показывают? Это так называемый «цветник», альбом образцов различно окрашенных тканей, которые реально можно получить на производстве.
Колористы, на которых «держится» весь внешний вид изделия, казалось бы, должны быть и самыми видными на фабрике людьми. На деле они — самые забытые. Кадры этих специалистов вообще не готовятся! Нет в институтах такой специальности. Есть художники, призванные составлять рисунки тканей, есть технологи волокнистых веществ, а колористов нет! Ими становятся самодеятельно. Неужели даже пособием, «цветником» не могут колористов обеспечить? Ведь тот, что нам показывают, — выпуска 1936 года!
Но здесь дело глубже. Суть не в том, что кто-то не удосужился выпустить новый, более поздний цветник. А в том, что окрашивать ткани на многих фабриках можно лишь в те самые цвета, что и в 1936 году!
А где же все те красители, о которых нам рассказывал профессор Королев? Где же замечательные кубовые красители, которые покупают у нас заграничные фирмы, чтобы покрасить отправляемые к нам вещи?
Дело в том, что с кубовыми красителями на текстильном производстве много больше хлопот, чем со старыми, с сернистыми, которые, как мы уже знаем, выгорают и блекнут. Крашение кубовыми красителями сложнее, краситель надо сперва перевести в растворимую форму, потом наносить на ткань, наконец, «проявлять» в «зрельнике». Все это требует больше времени, а главное, оборудование и новых площадей. И вот вместо того, чтобы сделать все для применения кубовых красителей, текстильщики требуют от химиков привычных им сернистых красителей, но со сказочными свойствами кубовых. А это все равно, что от соли ждать вкуса сахара. И пока текстильщики ждут «сладкой соли», набивные цехи подавляющего числа фабрик остаются непереоборудованными. И это в то время, когда в прядильных и ткацких цехах новая техника выпуска 1945 года заменяется новейшей техникой выпуска 1953 года. Оказывается, для набивного производства за тридцать с лишним лет даже не создано ни одной новей конструкции машин.
А для отделочного производства тканей нужен целый комплекс машин. Так, валы гравируются в большинстве случаев вручную, когда над одним рисунком надо работать полгода. Методы, заимствованные из полиграфической промышленности, сокращающие работу над рисунком до двух дней, переносятся недопустимо медленно.
В результате всего этого отделочное производство большинства ткацких фабрик и цвет выпускаемых ими тканей остаются на уровне 1936 года.
Перед нами заявка Министерства промышленных товаров широкого потребления на 1956 год. Кубовых красителей лишь ничтожная доля от общей потребности. А это нетерпимо. Мы должны так организовать дело и в химической, и в текстильной, и в машиностроительной промышленности, поставляющей оборудование, чтобы кубовыми красителями окрашивалось не меньше половины всех тканей!
Только тогда советские женщины смогут выбирать ткани, удовлетворяющие самому притязательному вкусу.
На каждом производстве своя специфика применения красителей. Как же заботятся об этом деле?
Что сказать, когда узнаешь, что в Научно-исследовательском институте кожевенно-обувной промышленности проблемами применения красителей занимается всего только... один химик. А ведь в кожевенной промышленности много, очень много следует сделать, чтобы улучшить окраску обуви, особенно цветной. Немногим больше «группа» химиков, занимающаяся проблемами крашения в Научно-исследовательском институте шелка, да и в других отраслевых научно-исследовательских учреждениях.
А взять местную промышленность и предприятия промкооперации! Здесь ведь культура крашения и подавно ниже, чем на предприятиях союзного значения.
Понятна гордость ученого или коллектива ученых, подаривших обществу новую, радующую глаз окраску. И вдруг жалоба: ваш краситель плох! Можно предположить, что творцы гаммы красителей, так же как и композитор, создавший новую симфонию, кровно заинтересованы, чтобы их творения доходили к миллионам не в искаженной виде, а во всем звучании, как задумано. Однако практически получается так, что химики пока остаются равнодушными к судьбе своего детища.
* *
*
Химическая промышленность располагает мощной техникой, научно-исследовательскими институтами, высококвалифицированными кадрами. Создавая красители, химики не могут быть равнодушны к тому, как выглядит их труд. Мало создать краситель. Не менее важно внедрить его в быт.
Сама жизнь подсказывает это. В составе Научно-исследовательского института органических полупродуктов и красителей создано информационно-техническое бюро для оказания помощи потребителю. Бюро делает свое дело, но в размерах, ни в коей мере не отвечающих неотложным нуждам народного хозяйства. Бюро крайне ограничено в своих возможностях, не имеет технической базы. Информационные материалы выпускаются крайне медленно.
В системе химической промышленности необходимо создать мощный центр по внедрению красителей, снабдить его производственной базой, обеспечить кадрами. Химики обязаны дать своим потребителям все необходимые им справочники, периодически издавать проспекты, помогать отраслевым институтам легкой промышленности, совместно с ними составлять технические инструкции и организовать повышение квалификации колористов. Химики должны вести борьбу за то, чтобы их достижения не пропадали даром.
Цвет должен входить в наш быт во всем великолепии лабораторных находок, донесенных производственниками до народа. Цвет наших вещей, окраска наших зданий должны отвечать стремлению советского человека к красоте.